Тема: 
Чечня – в чистом виде расизм. Последнее слово Политковской «Час.ua»
Вот тут у нас телевидение смакует в своих репортажах из вашей Верховной Рады – мол, смотрите, какое безобразие там происходит… Лучше такие безобразия как у вас, чем такое спокойствие, как у нас.
На фоне тотально зачищенных российских медиа сиротливыми крошечными островками выглядят оставшиеся еще объективными газеты и интернет-ресурсы. (О российском же телевидении вообще лучше, как о покойнике – ни слова, ибо это душераздирающее зрелище давно уже не имеет никакого отношения к настоящей журналистике, ее подменили пропаганда и пиар В.В.Путина.) «Новая газета» – один из форпостов честного журналистского слова. Свой девиз «У нас те же буквы, но другие слова» газета оправдывает полностью. Слова действительно другие – часто жесткие, нелицеприятные для власти, но всегда – правдивые. В «Новой газете» звучали и другие, чем в прочих российских изданиях, слова об Украине. Даже рубрика, под которой освещались украинские события, называлась, пусть и с налетом легкой, но доброжелательной иронии – «Країна мрій». В такой газете работают журналисты не просто экстра-класса, но высочайшей гражданской позиции. Как спецкор газеты Анна Политковская.
В Чечне ничего не изменилось
Анна – единственный, пожалуй, российский журналист, пишущий правду о Чечне. В Чечне она бывает практически каждый месяц. И как никто другой изнутри знает, что там происходит, потому что общается со всеми участниками этого страшного процесса. И что наиболее важно – участниками со стороны противоположной. Ведь их мнение никому не известно, им слова не дают. Впрочем, как и мнение несчастного мирного населения. О своем драматическом опыте фронтового журналиста Анна написала книгу «Вторая чеченская». О том, как разнится официальная информация от правды, видно из разговора с Анной Политковской.
- Буквально накануне саммита G-8 появилась информация о том, что убит Шамиль Басаев. Об этом с победным видом докладывал Путину в телевизоре как об удачной спецоперации ФСБ ее глава Патрушев. С другой стороны, были заявления, что его убили свои же. Где же правда?
- Я знаю, что он подорвался на всем том, что он сам и вез. Я это знаю от тех людей, которые прибыли на место его гибели практически сразу.
- Т.е., по большому счету, его смерть – это случайность?
- Да, по большому счету, это случайность. Но в этом была и закономерность, потому что Басаев был таким человеком.
- Эпатажным? Безбашенным?
- Да, он любил такие поступки… Если учитывать, что он такой особенный лидер боевиков, очень опытный человек, то в общем-то, какого черта он едет с огромным количеством взрывчатки… Но он весь был в этом. Такой немножечко…
- Т.е. можно сказать, что эта смерть удачно была использована ФСБ?
- Безусловно. Использовали на все сто. Надо сказать, что во всех остальных историях с участием Басаева, или даже без его участия, всегда использовали на все сто и наши спецслужбы, и наши политики… Это уже традиция.
И я только могу представить, сколько людей под эту псевдо«спецоперацию» получило наград. У нас ведь теперь награждения засекречены, это стало государственной тайной – кого и за что награждают. И мы, к сожалению, не имеем возможности читать указы, кого наградили. Я могу себе вообразить, сколько народа под эту марку еще и наградили.
- Совпадение во времени убийства или точнее – смерти Басаева и саммита G8 говорило в пользу правдоподобности версии, что убийство – дело рук спецслужб. Вот, мол, какая удачная спецоперация…
- Я тоже к ней склонялась вначале. Ну уж больно удачно для саммита он погиб. Но потом получила все-таки достоверные доказательства от людей, которым абсолютно доверяю, что он тривиально подорвался сам.
- Эти люди прямо оттуда, изнутри?
Да... Из сил сопротивления или боевиков, как хотите назовите их.
- Со временем проведения саммита совпало и решение российского руководства амнистировать боевиков. Тут уж, наверное, совпадение не случайно?
- Что касается амнистии, однозначно – это игра на партнеров по G-8. Хотя изменит ли что-либо в лучшую сторону для самих чеченцев сама амнистия – это вопрос. Насколько мне известно (из тех же внутренних чеченских источников) проект этого закона предполагает признание обвиняемыми собственной вины. И только тогда они будут подлежать амнистии. Но проблема в том, что эти люди не признают свою вину. Возможно, под амнистию попросятся беженцы, которые сейчас находятся в Турции, в основном, и в Азербайджане, которые бежали еще в начале войны, кто воевал очень недолго. Возможно, они таким образом получат возможность вернуться домой. Из реально же воюющих, похоже, на это никто не пойдет.
К тому же, амнистия все равно должна пройти через Госдуму, и до этого момента рано говорить о ней как о реально возможной, потому что неизвестно, каким будет текст этой амнистии после Госдумы.
- Но коль скоро это инициатива Кремля, то наверняка она пройдет через Госдуму, учитывая абсолютную управляемость Госдумы Кремлем…
- Нет, безусловно, она пройдет. Но какою выйдет после Госудумовского чистилища? Предыдущая амнистия тоже была инициирована Кремлем. И ее первоначальный вариант выглядел весьма благопристойно. Но когда она прошла через Госдуму, то оказалось, что из нее выхолостили все, что возможно (нет сомнения, что по согласованию с тем же Кремлем). И в результате оказалось, что благодаря этой амнистии набрали кадры для кадыровских отрядов. Так, собственно, и сформировались кадыровские отряды (отряды, сколоченные первым вице-премьером Чечни Рамзаном Кадыровым для зачисток, по сути, ничем не отличаются от бандформирований, задача которых не дать боевикам выполнить их план по призыву – ред.).
Что будет сейчас? Я на сегодняшний день сказать не могу, потому что в любом случае эта амнистия будет приниматься осенью. И в каком виде она будет принята, и будет ли вообще – рано загадывать. Но то, что инициатива о ней очень своевременно подоспела к саммиту – это однозначно очень не случайно.
- А что вообще сейчас происходит в Чечне? Она практически исчезла из информационного пространства.
- Да, собственно, все то же. Кого-то похищают, кого-то убивают… Постоянно приходится писать о людях, которые подвергаются преследованиям. О тяготах жизни гражданского населения. Поток писем от тех, кто обращается ко мне, в нашу газету, со своими бедами, с просьбой о помощи, не уменьшается – все те же мольбы помочь найти похищенных родственников, разобраться с внесудебными казнями. Силами кого все эти ужасы творятся? По-прежнему, это иногда военнослужащие федеральные, иногда кадыровцы, и довольно редко два других отряда – принадлежащие Главному разведывательному управлению Генштаба, но сформированные из чеченцев… Так, собственно, было и два, и три года назад. Их похищал тот же контингент – на глазах у людей, родственников, их увозили, а потом либо подбрасывали тело, либо за выкуп отдавали родственникам…
- Т.е., все то, о чем Вы писали в своей «Второй чеченской»…
- А вы знаете, самое интересное, что именно об этом я недавно написала статью. Как это ужасно! Книга, черт знает когда вышла, а ничего не изменилось. Все то же самое.
- И поток беженцев не уменьшается?
- Уменьшается, но уменьшается насильственно. Разрушаются лагеря для беженцев – Кадыров-младший считает, что лагерей вообще не должно быть. Вот как это сейчас делается в Чечне: без лишних разговоров людей из лагерей выгоняют и говорят – все, закрыто.
- И куда им предлагается идти?
- А куда хотите. Это, мол, ваше личное дело.
- Украина за период второй чеченской кампании – с 1999 г., как раз с момента прихода Путина к власти в России, постепенно прекратила предоставлять статус беженцев чеченцам. Некоторые украинские политики считают – дабы не раздражать Путина…
- Да, для Путина Чечня, тем более помощь чеченцам – хуже красной тряпкой. Это, конечно, в чистом виде расизм. Фактически создана нация-изгой. Куда людям бежать? А вот то, что ваши прислушиваются – это проблема ваша. Такие, значит, они демократы.
- Наши чиновники в Нацмиграции объясняют, что чеченцы не могут считаться беженцами, потому что могут найти безопасное место проживания в России.
- Кто-то, возможно, может. В виде исключения. Но множественные истории доказывают, что это практически невозможно. 90% беженцев из Чечни точно не могут найти себе спокойного места в России, такого места, где бы они жили, как все остальные. Во многих населенных пунктах их просто не принимает местное население. Никак не помогают им обустроиться и чиновники. Скорее, напротив. Как недавно погибший в авиакатастрофе начальник УФСБ Иркутской области Сергей Коряков. До этой должности он был начальником УФСБ Ингушетии. Это был один из самых жесточайших людей, и именно при нем похищения в Чечне и на сопредельной с Чечней территории достигли невероятных масштабов. Люди пропадали бесследно, их до сих пор не могут найти. Из Ингушетии его назначили в Иркутскую область. Он люто ненавидел ингушей и чеченцев, просто – как людей. Я с ним встречалась и сама убедилась в этом. Приехав на новое место работы, он первым делом посмотрел по Иркутской области – а где тут живут чеченцы? И стал их просто выгонять. Куда хочешь, туда и иди, туда и переселяйся. Один чеченец, например, в Усть-Куте прожил 20 лет. Закончил в Сибири институт, преподавал в школе, женился на русской. К этим войнам вообще никакого отношения не имел. И он тоже попал под эту зачистку.
- В России вообще нарастают ксенофобские настроения. Создается впечатление, что скинхеды кому-то нужны, что они действуют под очень надежной крышей, чуть ли не государственной.
- А это так и есть. Причем, этой заразой заражена вся страна.
- Можно сказать, что это последствия Чечни?
- Если смотреть глубоко, то, безусловно, это последствия Чечни. На фоне Чечни в России стало расползаться неприятие инородцев на бытовом уровне.
Ответить с цитированием
Социальные закладки