| ||
Тема: Любимые стихи
Будь со мной прозрачнее и проще:
у меня осталась ты одна.
Дом сожжен и вырублены рощи,
где моя туманилась весна,
где березы грезили и дятел
по стволу постукивал... В бою
безысходном друга я утратил,
а потом и родину мою.
И во сне я с призраками реял,
наяву с блудницами блуждал,
и в горах я вымыслы развеял,
и в морях я песни растерял.
А теперь о прошлом суждено мне
тосковать у твоего огня.
Будь нежней, будь искреннее. Помни,
ты одна осталась у меня.
Владимир Набоков
Инструкции по пользованию спасательными жилетами раздадут на том берегу.
ОБАЯНИЕ
Григорьев Аполлон
Безумного счастья страданья
Ты мне никогда не дарила,
Но есть на меня обаянья
В тебе непонятная сила.
Когда из-под темной ресницы
Лазурное око сияет,
Мне тайная сила зеницы
Невольно и сладко смыкает.
И больше все члены объемлет
И лень, и таинственный трепет,
А сердце и дремлет, и внемлет
Сквозь сон твой ребяческий лепет.
И снятся мне синие волны
Безбрежно-широкого моря,
И, весь упоения полный,
Плыву я на вольном просторе.
И спит, убаюкано морем,
В груди моей сердце больное,
Расставшись с надеждой и горем,
Отринувши счастье былое.
И грезится только иная,
Та жизнь без сознанья и цели,
Когда, под рассказ усыпляя,
Качали меня в колыбели.
Июнь 1843
нахожусь в состоянии аффекта.полная невменяемость (с)
ЗАЙДИТЕ
Зайдите, и повздорим,
кто вздорит, тот не труп.
Уже над нашим горем
дымы дымят из труб.
Зайдите, приглашаю,
сухарь и жизнелюб.
Повздорю, поскучаю,
кто вздорит, тот не труп.
Но нет в твоей пустыне -
в пустейшей из пустынь -
ни спорщиков отныне,
ни женщин, ни святынь.
Твой слабый челн кренится
над бездной тихих губ.
Повздорить, побраниться.
Кто вздорит, тот не труп.
ПРОЩАЙ
До свидания, несуразная,
непривязанная, святая.
Начинается розное, разное,
и темнеет вокруг, светая.
В безысходности, окликающей
за речной быстриной стиха,
тростниковая топь мелка еще,
лебединая песнь - тиха.
- Прощай, брошенный.
Большей гибелью не грожу.
Приходила к тебе непрошенной,
неупрошенной ухожу.
Готфрид Бенн, перевод В. Топорова
Последний раз редактировалось Old Lady; 17.01.2013 в 21:55.
Арсений Тарковский
К стихам
Стихи мои, птенцы, наследники,
Душеприказчики, истцы,
Молчальники и собеседники,
Смиренники и гордецы!
Я сам без роду и без племени
И чудом вырос из-под рук,
Едва меня лопата времени
Швырнула на гончарный круг.
Мне вытянули горло длинное,
И выкруглили душу мне,
И обозначили былинные
Цветы и листья на спине,
И я раздвинул жар березовый,
Как заповедал Даниил,
Благословил закал свой розовый,
И как пророк заговорил.
Скупой, охряной, неприкаянной
Я долго был землей, а вы
Упали мне на грудь нечаянно
Из клювов птиц, из глаз травы.
1960
Дуракам свойственно собираться в группы под предлогом глубокомыслия
Мне кажется, что Ахматова не может быть автором этого текста. Стилистика и уровень совсем не её. В сети также нет ни одного серьёзного источника, который подтвердил бы её авторство - только блоги и дневники...Сообщение от hellena
"Жизнь - это черновик литературы" (с)
То не в поле головки сбивает дитя
С одуванчиков белых, играя:
То короны и митры сметает, шутя,
Всемогущая Смерть, пролетая.
Смерть приходит к шуту: «Собирайся, Дурак,
Я возьму и тебя в мою ношу,
И к венцам и тиарам твой пестрый колпак
В мою общую сумку я брошу».
Но, как векша, горбун ей на плечи вскочил
И колотит он Смерть погремушкой, -
По костлявому черепу бьет, что есть сил,
И смеется над бедной старушкой.
Стонет жалобно Смерть: «Ой, голубчик, постой!»
Но герой наш уняться не хочет;
Как солдат в барабан, бьет он в череп пустой,
И кричит, и безумно хохочет:
«Не хочу умирать, не боюсь я тебя!
Жизнь, и солнце, и смех всей душою любя,
Буду жить-поживать, припевая:
Гром побед отзвучит, красота отцветет,
Но Дурак никогда и нигде не умрет, -
Но бессмертна лишь глупость людская!»
Дмитрий Мережковский.
Если хорошенько подумать, то и сказать нечего.
Арсений Тарковский
Под прямым углом
Мы - только под прямым углом,
Наперекор один другому,
Как будто не привыкли к дому
И в разных плоскостях живем,
Друг друга потеряли в давке
И порознь вышли с двух сторон,
И бережно несем, как сон,
Оконное стекло из лавки.
Мы отражаем всё и вся
И понимаем с полуслова,
Но только не один другого,
Жизнь, как стекло, в руках неся.
Пока мы время тратим, споря
На двух враждебных языках,
По стенам катятся впотьмах
Колеса радуг в коридоре.
1960
Дуракам свойственно собираться в группы под предлогом глубокомыслия
Рыжее, заснеженное солнце,
Как ты там, в кармане у зимы?
Расскажи мне, как тебе живется
В ледяной тиши ее тюрьмы?
Знаешь, я все жду, когда под вечер,
Взглядом ты окинешь горизонт,
И январский сумасшедший ветер,
До меня твой лучик донесет…
А до лета, словно до Китая -
Жаркой и загадочной страны -
Километры снов и дней не тают…
Выставив охрану у стены,
Изо льда, под серым скучным небом
Королева долгая – зима
Кормит белый город снежным хлебом -
Улицы и парки и дома…
И не знают редкие прохожие,
Да и знать, конечно, не должны,
Что как, солнце, я теряюсь тоже,
В потайном кармане у зимы…
Юлия Ботнева
это абсолютно точно не Ахматова. Графомания.
Константин Симонов
Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?
Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила,-
Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
И не даст нам скучать в раю.
В рай, наверно, таких отчаянных
Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
Там подглядывать за тобой.
Взял бы в рай с собой расстояния,
Чтобы мучиться от разлук,
Чтобы помнить при расставании
Боль сведённых на шее рук.
Взял бы в рай с собой всё опасности,
Чтоб вернее меня ждала,
Чтобы глаз своих синей ясности
Дома трусу не отдала.
Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
По-земному с ним враждовать.
Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой, самой малой малости
На земле бы не бросил я.
Даже смерть, если б было мыслимо,
Я б на землю не отпустил,
Всё, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.
И за эти земные корысти,
Удивлённо меня кляня,
Я уверен, что бог бы вскорости
Вновь на землю столкнул меня.
Мудрые - это те, кто пьёт водку на могилах тех, кто хотел пить шампанское!
Обрывки яви, снов обрывки —
Сняты с воспоминаний сливки,
Всё — в дело. Всё для кровных тем.
Но вот беда, кому повем?
Кому нужда в моей наживке?
И для чего я так тружусь,
С капризной буковкой вожусь
И докопаться тщусь до сути,
Которая подобна ртути?
В ловцы нисколько не гожусь.
Слова бегут меня, бегут…
Шепчу с досады: very good,
Бегите, обойдусь английским,
Знакомым, хоть, увы, не близким,
Закрыв артель «Напрасный труд»,
Где убивалась до седин,
Имея результат один —
Бумажный мусор, хлам ненужный,
Который носит ветер вьюжный —
Земного сора господин
Лариса Миллер
нахожусь в состоянии аффекта.полная невменяемость (с)
Уильям Шекспир
Твоя Душа противится свиданьям,
Но ты скажи ей как меня зовут
Меня прозвали Волей иль Желаньем,
А Воле есть в любой душе приют.
Она твоей души наполнит недра,
Собой одной и множествами Воль
А в тех делах где счет ведется щедро,
Число один - не более чем ноль
Пусть я ничто во множестве несметном,
Но для тебя останусь я одним
Для всех других я буду незаметным
Но пусть тобою буду я любим.
Ты полюби сперва мое прозванье,
Потом меня полюбишь, Я желанье!
Георгий Иванов
У МОРЯ
Мы вышли из комнаты душной
На воздух томящий и сладкий;
Глядели семьей равнодушной
С балкона лиловые братки.
Звучали морские свирели,
Метались рубины по брызгам...
Мы долго бродили без цели
Меж камней на береге низком.
О, кружево Вашего платья --
Так нежно, так дымчато-тонко,
Как газ у подножья распятья,
Как греза в молитве ребенка.
Огнем неземных откровений
Сияли закатные дали,
И копья неясных томлений
Отверстую душу пронзали.
Зари огнецветной порфира
Бледнела, медлительно блекла...
И стало туманно и сыро.
Мы -- спрятались снова за стекла.
Пишу тебе из сумрачных краев...
Метет листва. Деревья входят в кому....
Примерзла горсть голодных воробьев
К фаянсовому блюду голубому...
Пощелкивают ели поутру.
Краснеют щеки...Видимо – поспели...
А выдох густ...И слово – на ветру –
Ядренее, хоть слышно еле-еле...
Твоя кормушка вымерзла...Пуста
Грудная клеть...А мне и горя мало!
...Насыплю слов...Чтоб с белого листа
Зима слова, как зернышки склевала...
Лада Миллер
Время для счастья - сейчас :)
"Все решено"
"Всё решено, мы просто расстаемся,
иду одна в объятья января."
Но почему же сердце сильно бъётся
и мысль стучит в висок:-"А может зря?"
Исчез из вида поезд очень быстро,
пустой перрон, заснеженный вокзал.
В глазах твоих мелькнула злая искра,
"Пусть будет так, прощай!" - ты мне сказал.
"Прощай!, - сказала я без сожаленья,
но почему же слёзы на глазах.
Занозой колют душу мне сомненья,
звучала боль опять в твоих словах.
Ну, почему так, что нам не хватало,
зачем поторопились мы опять.
В объятья января иду с вокзала,
боюсь тебя мне будет не хватать.
Светлана Светлова.
33 воздушных шарика мягко намекают, что мне уже не 18.
Максимилиан Волошин
Париж зимою
Слепые застилая дни,
Дожди под вечер нежно-немы:
Косматые цветут огни,
Как пламенные хризантемы,
Стекают блики по плечам
Домов, лоснятся на каштанах,
И город стынет по ночам
В самосветящихся туманах...
В ограде мреет голый сад...
Взнося колонну над колонной,
Из мрака лепится фасад —
Слепой и снизу осветленный.
Сквозь четкий переплет ветвей
Тускнеют медные пожары,
Блестят лучами фонарей
Пронизанные тротуары.
По ним кипит людской поток
Пьянящих головокружений —
Не видно лиц, и к стеблям ног
Простерты снизу копья теней.
Калится рдяных углей жар
В разверстых жерлах ресторанов,
А в лица дышит теплый пар
И запах жареных каштанов.
Ми так жили, немов співали джаз.
Марина Хлебникова
ПРЕКРАСНАЯ ЕЛЕНА
Ну, что тебе было, Елена,
разнять этих глупых задир?
Отправить мальчишек из плена,
открыть для любителей тир -
носить им пернатые стрелы,
дарить в промежутках "ранет"
и выбором позы умело
сводить перепалки на нет.
Такое веселое дело
сменяла на крови дела!
Не дура, а значит, хотела,
чтоб все догорело до тла...
Давай это будет город блаженной лени, осеннего солнца, горького шоколада, спокойных прогулок, тропинок, любимых песен, играющих кошек, целующих небо чаек…
Жизнь, жизнь
I
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
II
Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
III
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
Арсений Тарковский.
Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.
Она курила. В длинном мундштуке
Дымилась постоянно сигарета.
Бутылка "Жигулёвского" в руке.
Другой рукой она листала Фета.
На столике лежала стопка книг -
Шекспира, Блока, Тютчева, Марины...
В вагоне для курящих катит стих.
А ехать - Вечность. Пролетали мимо -
Леса, поля, бутылки и тома -
Мелькая, в бесконечности, по кругу...
И - вдруг - сошла. На станции "С Ума".
А ехала - к возлюбленному другу.
© Inaya
http://www.grafomanam.net/poem/268167
"Жизнь - это черновик литературы" (с)
Вероника Тушнова
Яблоки
Ты яблоки привез на самолете
из Самарканда лютою зимой,
холодными, иззябшими в полете
мы принесли их вечером домой.
Нет, не домой. Наш дом был так далеко,
что я в него не верила сама.
А здесь цвела на стеклах синих окон
косматая сибирская зима.
Как на друзей забытых, я глядела
на яблоки, склоняясь над столом,
и трогала упругое их тело,
пронизанное светом и теплом.
И целовала шелковую кожу,
и свежий запах медленно пила.
Их желтизна, казалось мне, похожа
на солнечные зайчики была.
В ту ночь мне снилось: я живу у моря.
Над морем зной. На свете нет войны.
И сад шумит. И шуму сада вторит
ленивое шуршание волны.
Я видела осеннюю прогулку,
сырой асфальт и листья без числа.
Я шла родным московским переулком
и яблоки такие же несла.
Потом с рассветом ворвались заботы.
В углах синел и колыхался чад...
Топили печь... И в коридоре кто-то
сказал: "По Реомюру - пятьдесят".
Но как порою надо нам немного:
среди разлук, тревоги и невзгод
мне легче сделал трудную дорогу
осколок солнца, заключенный в плод.
Ваши права
Ответить с цитированием
Социальные закладки